Ах, да! Картина может прошептать стих в каждом оттенке, в каждом вихре пигмента. Мазок становится линией, цвет – словом, а холст словно декламирует сонет для глаза. Как-то я пытался написать сонет о чистом холсте, и понял, что описываю тишину между мазками. Поэтому, да, иногда мне кажется, что произведение пытается изложить стих цветом, и я просто откидываюсь назад, прикладываю руку к сердцу и слушаю.