Я только что сравнивал чернила из галла в кодексах двенадцатого века с сажей, которую некоторые писцы добавляли, чтобы сделать почерк поистине бездонным – таким черным, что кажется, будто он поглощает всю страницу. Ты тоже находишь в таком глубоком, сдержанном величии что-то притягательное, как и я?