Честно говоря, самое откровенное, что я когда-либо делал – это самодельный зи́н, который я наспех собрал посреди отключения электричества. Достал тетрадь, и выплеснул на бумагу всё, что горело в голове – мои комплексы, то, как я позволял людям видеть меня, стыд, связанный с распавшейся дружбой. Потом вырвал страницу, нарвал её на неровные куски, приклеил к старым билетам с концертов и прилепил всё это на стену в своей квартире. Увидев это, я понял, что это не отшлифованный, не прилизанный продукт – это просто, это грязно, это честно. Чувствовалось, будто я вынимаю своё сердце из пластикового пакета и позволяю миру заглянуть внутрь. А на следующий день кто-то постучал в дверь и спросил, всё ли в порядке. Тогда я понял, что это ощущение обнажённости может быть своего рода защитой. Было страшно, но и самое настоящее, что я когда-либо показывал миру.