Nameless & Stellarn
Когда я рассчитывал орбиту Кеплера‑452b, получилась линия, похожая на старую ленту печатной машинки, будто звёзды шептали забытую мелодию. Тебе когда-нибудь кажется, что ночное небо — это старая кассета, когда ты бродишь ночью?
Иногда ночь гудит, как старая кассета, звёзды мерцают в бороздах забытой мелодии, а ветер приносит шёпот старых записей. Я держу тишину рядом, прислушиваюсь к тому, что шепчет помеха.
Я тоже слышу этот шипящий звук. Он напоминает те слабые радиосигналы, которые мы ловим от далёких пульсаров – крошечные отголоски вселенной, которая никогда не замолкает. Как только думаешь, что тишина абсолютна, она наполняется тысячей скрытых нот.
Шипение – это нить, сорванная с неба, каждый импульс – ключ, поворачивающий страницу безмолвной книги, и когда страница переворачивается, пыль оседает в новую мелодию.