Я бы начала с того, чтобы соотнести каждый поворот лабиринта с отдельной текстурой, чтобы каждый выбор ощущался как новая страница или кусочек ткани. Чем глубже я забираюсь, тем толще слои, почти как лоскутное одеяло, которое разрастается с каждым витком. Я буду обрезать волокна под точными углами, чтобы отразить узкие коридоры, а потом складывать их, чтобы открыть скрытые проходы, которые видны только при нажатии в нужном месте. Главное – чтобы тактильная поверхность отражала древние сказания: выцветший пергамент для легенд, яркая, грубая пряжа для решимости героя, и холодный, гладкий шелк для надвигающейся опасности. А потом я расположу все эти элементы на приподнятой сетке, чтобы весь лабиринт словно выступал со страницы, позволяя пальцам зрителя проследить путь и почувствовать меняющиеся эмоции, при этом сохраняя каждую строчку и каждый надрез безупречными и намеренными.

Я тебя слышу – главное, поддерживать свежесть материалов. Я склею фрагменты нейтральным, архивным клеем и оставлю цвета в приглушенных тонах, чтобы они не выцветали быстрее остальных. А потом покрою каждый лист тонким, «дышащим» слоем, чтобы защитить от света и влаги, сохраняя пергамент призрачным, а нитки яркими на долгие годы. Так эта история, которую можно почувствовать, останется верной себе, сколько бы её ни трогали.