Я перерыл пыльные записи о разрушенном городе Пальмира, где стены когда-то пылали багрянцем, охрой и бирюзой – не фруктовница, а настоящий взрыв цвета, который заставил бы современного художника покраснеть от зависти. Представь себе огромную чашу, залитую всеми оттенками, какие только мог подарить солнце камню. Это как фрески в Зале Великой Змеи в древнем Убаре, где мастера писали небо глубоким индиго, а фрукты в такой яркой гамме, что пигменты едва выдержали натиск пустынного ветра. Я сделал пометку – не закладку, – что использовали лазурит, смешанный с красным сурьмой. Такая продуманная комбинация говорит о том, что художники хотели, чтобы стены светились изнутри. Если эти фрески когда-нибудь будут найдены, они не просто украсят стены – они станут заявлением о власти, о городе, который видел себя сердцем живого, дышащего солнца.