Я смотрю на этот бетон как на сетку, которая сама по себе демонстрирует трещины, где проглядывает граффити. Власти действуют как дворники с бесконечным ведром, но вместо швабры у них бюрократия – заметают одно место, чтобы проигнорировать другое. Они стирают самые громкие голоса, но каждый слой краски оставляет еле заметный шрам, который рано или поздно проступает. Вот и вся игра: они пытаются смыть искусство, а пульс протеста просто находит новый путь, чтобы просочиться.