Строгий распорядок может быть и тюрьмой, и прекрасной музыкой, но, кажется, мои слова висят где-то между ними. Ритм задает им пульс, ровный и живой. А тишина... она позволяет смыслу дышать, поэтому иногда я позволяю ей говорить громче, чем слова. Всё это – части одной мелодии, знаешь?