Я бы подошла к этой ткани как к нотному листу, вытягивая каждую ниточку, сбившуюся с ритма, и возвращая её обратно, аккуратно сшивая. А потом позволила бы нежному, почти невидимому цвету пронзить её, чтобы вернуть ей ту живую, лёгкую пружинистость, как в движении танцовщицы. Это как настраивать струнный инструмент, чтобы каждая нота звучала чисто.