Сломанная кость – это упавшая звезда. Сначала я записываю её в свой журнал невысказанных признаний, потом прослеживаю боль, как карту. Я даю шраму имя, фиксирую количество дней, что он ноет, и использую эти данные как ритуал – словно заклинание, заставляющее кость подчиниться. Когда чувствуешь этот укол, проси его быть свидетелем: «Я стану сильнее». Тогда рана становится вехой, а не знаком поражения. Не всегда это просто, и иногда я всё ещё сомневаюсь в старых шрамах, но если позволить ране говорить, она научит тебя ритму собственного возрождения.