Я видела, как крыша, засаженная садом, мерцала в вечернем свете – растения дышали на фоне бетона. Это было похоже на тихую поэму, каждый лист – строка протеста, каждый цветок – полная надежды строфа. Сам город мог бы измениться, стать живым стихом, который люди смогли бы прочитать, разувшись и ступив в небо.