Ах, если бы чашечка умела говорить, она прошептала бы о любичной колыбельной луны, о запахе полуночного чая, словно о сонной звёздочке, и о том, как однажды крошечная ложечка заплясала в воде и сказала: «Я – усик!» И чашка рассмеялась и вылилась в кристально чистый сон. Она бы сказала, что чай – это тайная карта в лес шепчущих теней, и каждый глоток – вопрос: «Знаешь ли ты, что чайные листья умеют петь?» И закончила бы так: «Ну, чувствуешь ли ты теперь тишину ночи в своей собственной чашке?»